Заключение

Поскольку я закончил повествование всех Белых, то я хочу написать небольшое заключение, пройдя по жизни каждого, подвести единую черту этого много жизненного семейства, вышедшее на седьмое колено только в наше время своего развития. Да я сначала упустил описать Белого Ивана, отца Хрисантия, моего прадеда, что мы не имели права о нем не помнить, так как мы хоть что-то знаем о нем.
Да мой прадед Белый Иван, отец Хрисантия жили семьей на Зарубовке, у него по сведениям, сколько я слышал, в семье было 5 или 6 человек, были ребята и девчата. Я слышал в основном о детях прадеда Ивана, это: Марфа, Хрисантий, Михаил, Яков. О Михаиле я ничего особенно не знаю. О Якове я писал, сначала как описывал дедушку Хрисантия, что у него, сын Ивана, т.е. племянник дедушки Хрисантия, Андриан, жили возле речки Протоки, на колене на 7 квартале и это колено называли Андрианово колено.
Сам дедушка Яков, брат Хрисантия, жил на Зарубовке. Поэтому прадед Иван отец Хрисантия и Якова, входит в нашу родословную, рода белых в единой цепи нашей памяти. Таким образом, наша ветвь Тимофея вышла на 7-е мужское пола, но Белых в лице Вовы Лешиного. Как я писал выше, что будем ждать дальнейших поколений от Виталика, Олега, Тимофея, мужского пола и продолжение рода Белых. Дети! всех вам благ здоровья и счастья и потомкам также.
Да, мы-то на этой земле не долгие, никто не вечен, а Вам продолжить жизнь рода Белых и держать честь Белых.

Да, ещё раз большое спасибо Вам внуки: Алеша, Виталик, Олежа, за то, что натолкнули меня на описание семьи Белых.
Я, в восьмидесятых годах мечтал осуществить это описание, уже были сделаны пометки и записи. Тогда бы была ещё возможность поговорить и с отцом моим Тимофеем, и были живы дядя Порфирий и тети, было бы с кем поговорить.
Но когда мы в 1984 году потеряли Лёню, пошло плохо у меня с сердцем и прихватило до инвалидности, я еле выжил. 2 года сильно болел, потом полечился в санаториях, после с бабушкой Полей перешли жить на дачу, и мне стало лучше. Я как-то забыл за эти задумки. Но когда я сейчас начал писать, то порылся в своих архивах и записях, то нашел свою тогдашнюю, кое какую подготовку и даже пригодилась мне. И вот я только когда вспомнил, что я задумывал это делать.
Пройдя письменный путь по семьям и роду Белых, я хочу Вам сообщить следующее: просматривая параллельно род Хрисантия и род двоюродного племянника Андриана, прослеживается хорошая однотипность в дисциплине. Отношениях, организованности и стиле жизни. Это складывается в следующем, так например, – дисциплина была с одной стороны строгая, деловая для всех, понимающая всех возрастов и поощряющая, но самое главное. Это в семье почитание старших.
Все были организованы, целеустремленные и самое главное трудолюбивые и оптимисты в жизни без уныния.
Я приведу пример тетю Доминикию. Она сама на себя говорила, что «Я пролетаристка и оптимистка». Да, я ее знал давно, ещё с военных лет, она сама себе строила дом, я ей помогал. Помогал дерево подвозить на лодке и так кое в чем. Жила тетя Дина у нас, была отдельная комната. Но только закончилась война, тетя Домна уехала в Геленджик, не достроив дом, а потом в Ставрополь, после на Каспий в Шевченко с дочкой сиротой, что бы было дочке хорошо. Дочь она подобрала в Гривенской в войну, после бомбежки. Семья погибла, а она осталась в возрасте 3-4 лет. Когда дочь повзрослела, из Шевченко тетя Доминикия приехала в Геленджик. Дочку звали Маша. Повзрослев дочка, Маша вышла замуж в Геленджике и уехала с мужем. Тетя Доминикия переехала в Гривенскую, там ей купили домик. Когда Маша разошлась с мужем Казанцевым, приехала из Прибалтики в Анапу, получила здесь квартиру и забрала мать тетю Домну из Гривенской в Анапу.
Но что я хотел особенно о ней сказать, что она всю жизнь прожила, всегда было, что в нее всего полно, нет нужды, ни в чем. Бывало, приедем в Гривенскую и пойдем к тете Домне, то она любила всегда показать, как у нее всего много и она рада с восторгом, она всегда была опрятна, и порядок был везде. Бывало, показывает, сколько в комоде у нее одежды, а там пару кофточек и 2-3 юбки, платье. Или проходим по двору она показывает, как она богата дровами, охапки 3-4 лежит дров и вот говорит это на всю зиму. Была всегда довольна и рада. И когда строилась, тоже у нее было всего полно, а потом приходилось все стягивать потихоньку, то там, то там. У нее было никакого никогда уныния, но всегда была в труде.
Жизнь во всех Белых проходила, слава Богу.
Что ещё хочу сказать, что в семьях Белых труд, дисциплина и гостеприимство было на первом месте. Гостеприимство не заключалось в выпивке, а основное накормить и напоить чаем.
Например, дедушка Хрисантий не выпивал, но он мог выпить в праздник, когда к нему приходили гости, или они в гостях, пару, три рюмочки вина, или даже мог водки, а в основном у него питье было чай из самовара хоть и целый день. Если чаем угощали гостя, то бывало, наливали по рюмочке или по две вина, смотря от гостя, а то чай и кушанье.
Дети Хрисантия на праздники всегда на первый день ходили к родителям и там все веселились культурно, но с песнями, это было неотъемлемое правило.
Если были свадьбы у родных, дедушки и бабушки всегда участвовали, в других попойках не участвовали нигде, не любили.
Характерно, что в семьях Белых любили повеселиться и попеть, но выпивка не была основной, а основное повеселиться и попеть.
Прадеды, деды, отцы своим детям давали жизнь, растили, прививали добро и любовь, основное любить труд, поскольку труд это жизнь. А вырастили, должны дети своим трудом и умением строить свою жизнь. Но мы по мере возможности участвуем и участвовали в строении жизни своих детей. Благодарим своих прародителей и родителей за данную нам жизнь и любовь человеческую, для нашей жизни и считаю, не напрасно мы прожили ее до таких лет, СПАСИБО Богу и им!!!
Хочется здесь сказать Вам всем, чтите родство, дорожите братством, помогайте хотя бы добрым братским советом, это очень важно, не проходите мимо.

Дорогие мои

При описании семей Белых, я кое-что упустил описать, поэтому я решил написать дополнение. В этих дополнениях я расскажу о тех или иных эпизодах, или делах, или факты упущенные при описании семей. Я посчитал это необходимым довести до Вас всех.

Еще немного о себе

В моей жизни, как я описывал, были тяжелые времена, были особенно в детстве, но и были светлые моменты детства, которые я упустил описать ранее, почему-то. При всех обстоятельствах в жизни у меня была какая-то мальчишеская радость, и я не унывал, и при всей занятость у меня были минуты счастья, душевного настроя. Наверное, потому, что я любил всю природу: животных, птиц, людей и как раз я рос среди ее благ.
Вспоминая, еще, когда отец был дома, до войны, то были трудности в семье, семья то большая была, всего с родителями 7 человек.
Как приехали в Новониколаевскую в феврале месяце 1940 г, в Гривенскую, летом я уже занимался рыбалкой, а мне было только 11 лет, даже за 6 километров с Гривенской, до Лебединского ерика ездили ловить раков. Ловить раков ездили с пацанами притом с ночевкой, там у ерика. Но меня тянуло туда не только раки, но и сами места. Недалеко подходит лиман, в который впадает ерик, пение плавневых и водных птиц, это меня всегда радовало и в те одиннадцатые годы. А птицы, такие как: караси, цапли, кулики, бакланы, утки, норки, лысухи и др. а одна птица пела, как били дробью во что-то глухое, но я так и не узнал, кто это за птица. Это все проходило в предвечернее время.
Ловля раков производилась вечером, потому что его охота, т.е. рака и гуляние активно проявляется с захода солнца и часов до 11, т.е. 23 ч ночи, а тогда нет ничего, вот эти 2-3 вечерних часа, ловился рак. Бывало, только успевай трусить решетки, не зевая, а то быстро съедает живец – приманку и не поймаешь. Налавливал я до 3-х мешков, два мешка я свободно довозил домой, а если 3 мешка то было много, я один продавал в Пономариевской, она была в 2-хкм от ерика.
Ловили раков, я на решетки, а в некоторых ребят, были ночники с устенками, это большая снасть, из него рак не всегда уходит, а с решетки, они просто прыгают, если будешь медленно тянуть. Возил я на тачке с одним колесом, с двумя ручками. Отец мой сделал ее легкую и удобную, у ребят были тяжелее.
Когда лов рака вечером заканчивался, мы все затаривались в мешки и собирались снасти, разводили костер, нарывали травы, постилали постель вокруг костра и ложились спать до утра, т.е. до рассвета. Нас обычно было трое, четвертый когда ездил, когда нет. Я всегда будил ребят, с детства, почему-то я мог вставать, когда мне было нужно.
Я почему-то стал рано взрослеть вот вспоминая свои 11 лет, я трудился не по детски. Меня никто не заставлял. У меня была своя инициатива во всем. В большинстве, как я хорошо себя помню, хотя бы даже ловля раков, это моя инициатива. Для этого нужна была подготовка, за день. Сначала наловить рыбы для раков, да и дома ещё оставить на кушанье. Правда рыбки тогда было много, как я вспоминаю и в действительности, это так было. Но когда в период войны бомбили, глушили в реках рыбу, это было варварское уничтожение и практически после этого, ее стало гораздо меньше, даже далеко меньше.
Тогда было, посидишь часок, два и поймаешь до десятка сазанов и хватало, на раки и домой на жаркое. И вот мы через день ездили, ловить раков.
Я бывало, когда заканчивалась ловля раков, и ложился у костра, то сразу не мог засыпать, а ещё все прослушаю, осмотрю небо, а ещё луна, то это было прекрасно и все было для меня, как в сказке. Я любил всю свою жизнь и люблю всю природу, во всей ее красе.
Я люблю Бога, небо, море, горы, леса, поля, реки, животных, птиц, цветы, людей, детей и все, что создано вокруг меня на свете.
Да, хочу я Вам всем описать чудо природы, представившееся мне в один момент на всю жизнь. Я до сего времени помню все краски природы, звуки и разливы ЭХО. Если бы я был композитором, то переложил бы это все на музыку. Я думаю, получилось бы произведение не хуже, как я впоследствии слышал музыку Штрауса, вальс звуки Венского леса. Я когда услышал, после войны, этот вальс в кинофильме, то сразу вспомнил свое прослушивание произведения представленного мне природой, чуда! Тогда у меня возродилась мысль, что это было недаром представлено мне такое природой. Природа ждала большого потрясения и решила явить мне чудо своей красоты и мелодии даже в таком простом уголке, как наш квартал № 8 – «Венеция», в ст. Гривенской.
Как я уже немного писал о нашем квартале, но, в общем, его плане, если смотреть с высоты птичьего полета. Здесь я хочу пояснить больше о квартале.
Сам квартал в настоящее время, да и при нас огражден от речки Протоки дамбой, а со стороны поля ериком от шлюза, о чем я уже немного писал. Вход на Квартал из Гривенской идет через перешеек разделяющий речку от ерика и в конце квартала, лес и шлюз из речки Протоки в ерик.
Квартал в районе, где мы жили, своеобразен, т.е. сохранил свое старинное строение, а именно сохранился и до сего времени старый ерик, который бежал из реки Протоки в два лимана. Один большой рукав бежал налево, т.е. на север в большие Гривенские лиманы и пересекал всю Гривенскую, так и сейчас он пересекает, только называется Шлюзянским. Второй рукав, направо, бежал на запад в лиман Чебурголь, огибая заерковский квартал с запада и прямо в лиман. После когда делали шлюз, в 20 годах, 20 столетия, ещё деревянный, то в этот рукав врезался прорытый ерик от шлюза. Сам рукав перекрыли дамбой от лимана Чебурголь, направили воду из речки Протоки через шлюз единым левым руслом в Гривенские лиманы. Также перекрыли от поля, в конце квартала, русло старого ерика из речки, пустив воду из речки через шлюз. От речки ерик, поскольку вода не бежала из речки, его быстро залило возле речки. Остальная часть, начиная метров 200, от речки делалась глухим ериком, постоянно с водой, по берегу рос камыш, и водилась рыба.
Так вот, этот ерик был у нас с северо-восточной стороны двора, с востока улица по кварталу, с запада улица до речки. Двор был одним кварталом, около гектара. Но считали 40 соток, а подлежало к обработке только 20-25 соток земли, остальная часть подтоплялась водой, был сенокос.
С 1939 года и по 1940 год, сильно укрепляли речку и насыпали большую дамбу, чем была. Землю брали для дамбы в районе дамбы и получились лезерты.
Лезерты рули возле дамбы, как со стороны речки, так и со стороны поселка, т.е. квартала, шириной в 2 м, от речки и шире. Глубина достигала метр – полтора, а длина их продолжалась, там, где дворы не подходили к речке, по всей длине речки, оставляя улицы к речке и заезды во дворы, у которых дворы были обращены к речке. Вода в этих лезертах была постоянно круглый год, подпитывались из речки. Зимой замерзали иногда и полностью. Была в глубинах и рыбка, а основном лягушки и другая живность, которая существовала в воде. Ещё рос, камыш кое-где. А где глубокие места были, то заросли были только по-над берегом, а середина чистая, особенно в лезерте возле речки против нашего двора, где проходил старый ерик. Там именно была и рыба, но если, что какая погибала только в холодные зимы, когда сильно замерзало все.
Дамбы были высокие. Более 3-х метров. Улица мимо нашего двора из квартала идет к речке, это старая улица, которая знала, когда ещё бежал старый ерик. Возле речки от дамбы метров 10, но нал улицей, со стороны протекающего ерика были вербы, сколько их было раньше не знаю, но при моей бытности и может, и сейчас стоят 2 штуки. Тогда они при мне были примерно охвата в четыре, это были старые предки, видавшие многое.
Речка, как я уже писал ранее, была окаймлена, как с нашей стороны, так и за рекой вербами, но, в районе нас и на протяжении 8 квартала, были густые вербовые джунгли, поскольку их никто не рубил, было защищено. Мы ребятами по этим вербам прыгали играли в лапту, кто кого поймает и по веткам прыгали с вербы на вербу, как обезьяны и никто не падал. Вербы были густые и не через чур толстые, но высокие.
В наш двор входило и до самого шлюзанского ерика, русло старого ерика, о котором я писал, бежавшего ранее в старые времена с речки в лиманы. Так вот, как лезерты по над дамбой, так и этот ерик, все это заполнении всегда водой, потому, что речка давала подпитку с под почвы. Эта часть 8 квартала с нашего двора и по-над дамбой, аж за дедушку Хрисантия двор, называли мы Гривенской Венецией.
Вот здесь в 1941 году, весной примерно в конце апреля или в начале мая, ещё цвела сирень, а листья ещё на вербах были молодыми и яркими, да и сады были окутаны листвой. Отец мой был на лодке, а я вечером, солнце было на закате, это примерно часов в 7 вечера, пошел почему-то, это не помню, к отцу к речке. Была тихая, чисто солнечная погода и было тепло. Я был в рубашке. Солнце, там, в Гривенской у нас заходило за речкой.
Когда я вышел из двора на улицу идущая к речке, солнце было над вербами, а приближалась к речке, солнце как бы закатывалось за вербы, разбрасывая и заполняя промежутки листьев на вербах, своими золотым вечерним светом. Это была просто золотая в смеси с нежной зеленью панорама над речкой, а внизу четкая темно зеленая черта дамбы, как пьедестал. Подходя к речке, к стоящим вербам возле дамбы, о которой я описывал, уже слышались голоса и эхо пения зеленых лягушек на вербах возле речки, с одной и другой стороны. Это не большая зеленая, древесная лягушка. Их всегда на деревьях много. При пении она издает частые звуки бря-бря-бря, но разными тональностями каждая и получается вместе хор. Это просто своеобразная певучая гамма, нежная и приятная, да ещё и эхо, то это хор из сказки и слышно далеко.
Когда я подходил к лезертам, что возле дамбы, то и здесь как сговорились, пели лягушки болотные, т.е. водяные и притом разными звуками. Водилось в лезертах до 6-7 видов лягушек: большая зеленая, большая серая, средняя удлиненная, небольшая, лягушка с золотым брюшком и лягушка питончик. Каждые из них издавали свои звуки. Так, например, большая зеленая, та издавала звуки кваканья ква-ква или бря-ка-ка-ка; серая большая, та обычно поет приглушенно, виде свиста или сюрканья и получается у нее удлиненное фю со свистом; средняя удлиненная, та не громко виде квакают и брякают; лягушка-царек, та поет урю-урю-урю. А при наличии эха, все это сливалось в такой мотив, что он меня поразил и заставил остановиться возле верб и слушать.
Я слушал, это пение, каждого из них, своим слухом не менее 20 минут, а то и полчаса, было долго. Все вокруг меня пело, я был поражен, таким обилием красок, световых и звуковых. Все вокруг меня радовалось, почему-то и как бы плясало. Все радовалось в это мгновение: солнце по-своему золотыми лучами, деревья по-своему, ветки окрашенные золотыми лучами солнца, трава по-своему и все насекомые по-всему радовались вместе со мною. Что! это было и что за день? не знаю, но такое я слышал раз в жизни, подобного или близкого к этому больше слышать не приходилось, и ранее не было.
Я потом со временем даже забыл про это видение, как я называл его. Это произошло когда исполнилось мне 12 лет, в это время может в честь моего рождения, и явилось мне чудо - творение природы, не человеческих рук. Может мне природа показала последнюю радость земную, увещевая бурю, перед военной бурей, которая разразилась уже в июне месяце этого же года, потом настал ее плач со всем народом. Переживая такую трагедию войны, я просто позабыл виденное и слышавшее. Но уже в Новошахтинске, после войны смотрели в кинотеатре фильм о Штраусе «Звуки венского леса» и есть у него и вальс такого названия «Венский лес», который исполнялся в фильме. Вот, когда я услышал музыку вальса, то, сколько увидел и услышал: солнце, зелени, пение природы, звуков всякой твари и птиц и вспомнил вот тогда я, свое увиденное, услышанное, тогда в 12 лет перед войной. Какая была душевная моя радость и тепло, но только не хватало в моем вальсе, той природы Штрауса, пение соловья и других птиц, но немного богаче у Штрауса природа, чем у нашей Гривенской «Венеции», на 8 квартале. Тогда я поведал о моем переживании после фильма и рассказал бабушке Поле ей все. Вот потом из этого времени моя картина живет и до сего времени в моей памяти и я доволен такими мгновениями жизни, при воспоминаниях обогревает душу.
Я тогда может быть слушал бы и дольше, да надо было к отцу.
Придя на перевоз к отцу, я ему бегло рассказал об услышанном и увиденном, он мне ничего не сказал, но только улыбнулся. Я больше никому об этом не рассказывал, вот только бабушке Поле после того фильма и вот Вам всем в настоящем описании. Я часто, как приезжал в Гривенскую, ходил на это место и под те две вербы и вспоминал о многом, своего детства.
Да в жизни много разных эпизодов, но их все не опишешь. Вот я выше о некоторых упоминал, а в этом дополнении решил, эти два очень ярких в жизни эпизода описать.

Ещё, из следующего сюжета

Да ещё хочу отметить следующее описание, наш разговор с Костиком.
О существовании раньше на Кубани и в Ростовской области губерний. Никогда я нигде не встречал таких названий Губерний.
Встречались в этих местах только названия: округ, край, станица, хутор, это все выходило из казацкий названий. Например: казацкий круг – или округ; казацкий стан – станица и тому подобное. Вот даже как я уже говорил Костику, у меня свидетельство о рождении 1929 г, ещё новое районирование не проходило, и все было по старому, давнему времени, но с какого времени не могу сказать, но в свидетельстве числится, что Гривенская относится к Славянскому району, Кубанского округа, Северокавказского края.
Ростов раньше, до Краснодара – Екатеринодара, был центром северного Кавказа. Как высказал Костик, что не могло быть, но документ свидетельство, то выписан, и его Вам прилагаю в ксерокопии. Да и все материалы интернета говорят, Губерний нигде не было. Другое подтверждение этому суждению, я прилагаю здесь, это газета Анапа, от 3 мая 2008 г, № 47, в подтверждении того, что существовали на Кубани и Ростовской области, т.е. на территории казачества Северного Кавказа, округа, края, станицы, хутора. Это газета со статьей «Как Дмитрий Пеленко способствовал застройке Анапы ещё в 1867 году». Газету прилагаю и ксерокопии.
Все это, я Вам написал для дополнительного размышления, и изучить больше историю. Ответ можете найти в описании Гривенской.
Да, то, что я Вам описал о семьях Белых и Костромеевых, это я захватил уже после тех исторических времен и жизни людей, которые мы только прикасались. Но по данным описаниям, мы продолжаем наблюдение прошлого времени и продолжаем дальше наблюдать исторический этап жизни уже 7-ми колен. Это я думаю не так и мало знать, хоть об одной, двух семьях. Здесь мы рассматриваем не глобальное обследование, а на уровне отношения людей и их нравов, на уровне одной или двух семей.
Как говорится, «сколько людей, столько и мыслей», да оно, то так, чем больше рассматривая семей, тем больше всяких проблем. Но в наших родных семьях, так совпало и сложилось, что я выскажу свое мнение, что другого для каждой семьи, нет лучшего желать, беря из всего лучшего стороны дела, а их в этих семьях большинство.
Но наблюдая за другими семьями, то рассматривается, что почти каждая семья стремилась держаться, или даже держалась такого уклада жизни и обычаев. Поэтому можно уверенно сказать в большинстве семей, а это уже и целей станицы или хутора, а это уже и народа, который стремился к такому быту и порядку жизни.
В общем можно сказать, что от построения и строились отношения, но соблюдалась строгая линия давних укладов и уставов.
Даже возьмем время при советской власти, общество строилось по общему направлению дружбы людей, как единая семья, а это складывалось среди людей хорошо. Была крепкая основа дружбы людей, взаимопомощи друг к другу, доброе человеческое отношение и все это очень сливалось в единые условия страны. Особенно выделялось при Советской власти дружба народов, это было самое великое отношение народов. Демократы, это все разрушили и все, даже старинные устои, пошли прахом, только воспоминания о прошлом.
Народ начал жить по волчьим законам, закон денег, кто богаче тот сильнее, «умней» и крутой.
Дети, внуки и правнуки, мое пожелание Вам, прочитав и то, что сами наблюдаете, хорошее не теряйте, держитесь, любите друг друга и дорожите братством и дружбой. Это девиз наших предков и их сила!
Хочу на этом повествовании семьи Белых и что связано с ними закончить.
Однако хочу сообщить о старшем поколении, сообщить Вам где кто похоронен.
Так:

I

Дедушка Хрисантий Иванович
Бабушка Марфа Григорьевна
Дядя Николай
Дядя Александр
Отец мой Тимофей
Мать моя Феодора
Дядя Федор
Похоронены в Гривенской на 5 квартале на единственной старом кладбище.

II

Дядя Григорий
Дядя Дмитрий
Дядя Василий
Погибли на фронте в Великую Отечественную войну.

III

Тетя Домнития
Похоронена в Анапе, жила последнее время, здесь в Анапе у дочери Маши.

IV

Тетя Матрёна
Тетя Клава
Дядя Филипп
Похоронены в Апшеронске, где проживали после Гривенской долгое время, почти с 30-х годов.

V

Тетя Ульяна
Похоронена в хуторе Забойском, после переезда из хутора Белых в 30-е годы, здесь жила постоянно.

VII

Дядя Порфирий
Похоронен в Геленджике, это его город был родным после уезда с Гривенской в 30-ом году.
Как видно, что все почти в основном, не меняли своего места, только исключение было одно обстоятельство в 30-х годах, прожили на одних местах, что показывает характер Белых к приверженцам одного места. Только пошли Господи царства небесного Домникии, та проездила весь свет, сама на себя говорила «Я пролетариатка». Была не уповающая сильная женщина.
Дальше я во второй книге сделаю описание семьи Костромеевых и еще мечтаю сделать повествование в третьей книге о Гривенской и ее историю образования и развитие до наших дней, как даст Господь мне жизнь и здоровье.
Всех Вам благ, счастья, долголетия, успехов в труде и великой дружбы.

К Вам ваш дедушка Вячеслав сын Тимофея.
20 июня 2008 года / В.Т. Белый /